Три басни о Козьме Петровиче Пруткове и Иване Андреевиче Крылове

Этот антифакт посвящен двум великим создателям антифактов, о жизни одного из которых сочинено немало антифактов, а другой и сам является антифактом.

* * *

Однажды Козьма Петрович Прутков зашел перекусить в один петербургский трактир. Однако, к его удивлению, обычно многолюдный обеденный зал был практически пуст, если не считать посетителями двух-трех одиноко скучающих половых.

Окинув взглядом зал, Прутков вскоре заметил и причину столь необычной пустоты. В углу за старым рассохшимся пианино спиной к нему сидел огромных размеров человек и отчаянно пытался извлекать звуки из инструмента. Он крутился, вертелся, то опускал, то поднимал крышку стула, передвигал его то дальше, то ближе к инструменту, но, естественно, на его препротившейшей игре это никак не сказывалось.

Прутков попытался было не обращать внимания на неважного музыканта, но есть в такой обстановке было решительно невозможно. Он встал со своего места, подошел к пианисту и положив руку, ему на плечо, стараясь сохранять максимальную вежливость, произнес:

— Иван Андреевич, не обижайся милейший, но, как ни садись, а в музыканты ты не годишься.

* * *

Однажды Иван Андреевич Крылов гулял по зоопарку. У одной из клеток он увидел своего старого приятеля Козьму Пруткова. Тот хмуро смотрел на вывеску, задумчиво почесывая подбородок.

— О чем это ты загрустил, Козьма Петрович?,- поинтересовался Крылов.
— Да видишь ли, какое дело, Иван Андреевич. На клетке написано “буйвол”, а в клетке, как ты, наверное, заметил, слон. Вот я и думаю, к чему бы это?
— Ну это же просто, Козьма Петрович,- успокоил его Крылов,- не верь глазам своим и не пытайся объять необъятное, а просто зри в корень.

* * *

Как-то раз Иван Андреевич Крылов и Козьма Петрович Прутков поссорились и не разговаривали друг с другом добрых три дня. Наконец, Козьма Петрович не выдержал и решил наведаться с примирительным визитом к приятелю.

Иван Андреевич сидел за столом, окруженный измятыми черновиками, низко склонясь над бумагой.

— Как дела, Иван Андреевич?,- с порога воскликнул Прутков.
— Да не очень-то, надо признаться, Козьма Петрович,- хмуро пробормотал Крылов,- никак не могу басню закончить. Битый час сижу, а последняя строка никак в голову не приходит Вот послушай-ка: “Рак пятится назад, а Щука тянет в воду. Кто виноват из них, кто прав — судить не нам...” И вот дальше тупик.

Прутков взглянул на старого друга и улыбнувшись, сказал:

— Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело, ты сам знаешь, не пойдет.
Отвечу я тебе такой моралью —
Отбрось-ка, братец, ссоры и печали.
Пойдем в трактир, как и положено друзьям,
А что до басни, спросишь? Воз и ныне там.